НАЧАЛО

Как то в альбоме, посвященном культуре Мексики, я увидел изображение, потрясшее меня своей силой и откровенностью. Это была скульптура ацтекской богини Тласолтеотль, изображенной в виде обнажённой женщины, рожающей, сидя на корточках.
Заинтересовавшись, я узнал, что Тласолтеотль - одна из важнейших мезоамериканских богинь-матерей, связанных с землёй, плодородием, сексуальными наслаждениями и плодовитостью. Тласолтеотль воплощала в верованиях ацтеков идею человеческих грехов, особенно сексуальных, и одновременно, покаяния.
Считается, что образ Тласолтеотль произошел от еще более древней богини, которая олицетворяла собой все сущее: небо и землю, жизнь и смерть, день и ночь. Для древних народов центральной Америки она была верховным божеством.
И еще один образ богини – это Тлаелкуани, что можно перевести, как «пожирательница грехов». Интересно, что к божеству можно было обратиться только раз в жизни. Индейцы исповедовались ей и просили, чтобы перед смертью она поглотила их грехи, очистив тем самым душу. Ее также призывали при рождении ребенка, чтобы очистить его от проступков родителей.
Таким образом, Тласолтеотль - не просто демон, соблазняющий людей, подталкивающий их на греховный путь. Скорее, это богиня плодородия, женского начала и очищения.
Оттолкнувшись от образа мексиканской богини, я попытался сохранить то первоначальное впечатление, которое оставила во мне скульптура древнего мастера – отсутствие какого либо стыда и стеснения, первобытная простота и правдивость. Однако меня больше интересовало само рождение, причем не в примитивно физиологическом, а в более масштабном, философском, вселенском смысле.
Осенний лес – символ Вечности, для которой Время – это суета и ограниченность, навязанная быстротечностью и цикличностью жизни. Летящие листья секунду назад были наполнены жизненными соками, которые поднимались из земли по могучим стволам. Но полёт их недолог. Покружившись, листья падут на землю, покроют ее желтым саваном, но уже завтра они высохнут и распадутся в прах, завершив круг жизни.
Что то умирает, что то рождается вновь. В этом и есть простое и непостижимое таинство жизни. Поэтому композиционно я перевернул изображение, женщина вышла на передний план, а приходящий в этот мир маленький человек стал главным героем. Пространство вокруг него вибрирует, распадается на атомы и собирается вновь, создавая архитектурный каркас чего-то нового, непознанного, неведомого нам.