Очень быстрый этюд в последний парижский вечер.
…Далеко не все художники у Нотр-Дам французы. Один, высокий, хорошо говорящий по-русски, был похож на серба. А самый общительный и, кстати, говорящий худо-бедно на всех европейских языках, включая голландский, оказался египтянином. Пока я писала этюд, он нарисовал парочку шаржей, и стиль был вполне арбатский. Потом он попрощался, так как устал, и укатил на велосипеде. Как же хотелось познакомиться с ними всеми получше! Но увы, перелет домой уже завтра!
Я закончила писать Нотр-Дам, повернулась к нему спиной, и оставшимися на палитре красками быстренько намазюкала вот это. Поставила последний мазок, и как раз стемнело.
Всё! Au revoir, Paris!
Работа вставлена в узкую сосновую рамочку натурального цвета с листом защитного пластика.
…Далеко не все художники у Нотр-Дам французы. Один, высокий, хорошо говорящий по-русски, был похож на серба. А самый общительный и, кстати, говорящий худо-бедно на всех европейских языках, включая голландский, оказался египтянином. Пока я писала этюд, он нарисовал парочку шаржей, и стиль был вполне арбатский. Потом он попрощался, так как устал, и укатил на велосипеде. Как же хотелось познакомиться с ними всеми получше! Но увы, перелет домой уже завтра!
Я закончила писать Нотр-Дам, повернулась к нему спиной, и оставшимися на палитре красками быстренько намазюкала вот это. Поставила последний мазок, и как раз стемнело.
Всё! Au revoir, Paris!
Работа вставлена в узкую сосновую рамочку натурального цвета с листом защитного пластика.
Средняя оценка: замечательно (голосов: 17)